Рeaбилитaция пoслe пaндeмии. Чтo пoмoжeт рoссийскoй экoнoмикe
В прoшлoм гoду мировая экономика пережила кризис из-за пандемии, в результате чего объем производства снизился на 3.5% по сравнению с 2019 годом. Благодаря мерам по борьбе с коронавирусом падение в России было не таким сильным, как во многих развитых странах (промышленное производство сократилось на 3.1% в 2020 году), и гораздо менее серьезным, чем в прошлые кризисы (7.8% в 2009 году и 5.3% в 1998 году). Восстановление после этих кризисов проходило по-разному — в начале 2000-х российская экономика демонстрировала очень высокие темпы роста, тогда после кризиса 2008-2009 гг. началась стагнация. Сейчас эксперты пытаются предсказать, по какому сценарию будет проходить восстановление в ближайшие годы и насколько устойчивым окажется рост.
Авторы работы проанализировали, какие источники определяли экономический рост в России с 1995 по 2016 год. Для этого они сравнили влияние различных производственных факторов на экономический рост в различных отраслях, производительность труда и эффективность использования ресурсов. Отдельной задачей авторы ставили разграничить интенсивный рост (за счет снижения удельных трудовых и капитальных затрат) и экстенсивный рост (за счет новых ресурсов).
Экономисты использовали термин «совокупная факторная производительность» (СФП), который характеризует эффективность производства и использования ресурсов (помимо капитала и рабочей силы) и определяет рост, формируемый за счет более низких затрат факторов производства на единицу продукции. Например, в 2002-2007 годах рост производительности почти полностью был обусловлен увеличением СФП (5.5 п. п. из 6%), а в 2011-2016 годах производительность выросла (за счет капитальных вложений), но коэффициент СФП снизился, что свидетельствует о менее устойчивом росте экономики после кризиса 2008-2009 гг.
В России, как правило, такой подход применяется к экономике в целом, а не к отдельным отраслям. В этом случае не учитываются различия в производительности в разных отраслях и перемещение рабочей силы между отраслями, и это может повлиять на выводы о степени интенсивности и устойчивости роста. Чтобы избежать этой проблемы, исследователи использовали систему учета факторов экономического роста KLEMS, которая позволяет оценить и сопоставить вклад отдельных отраслей в экономический рост, а также измерить рост производительности и эффективность использования ресурсов.
Факторы роста
Существуют два источника роста производительности: внутриотраслевой (развитие технологий, повышение качества труда, приток капитала) и рост, обусловленный структурными сдвигами (перераспределение работников между секторами). Общий рост производительности труда в период с 1995 по 2016 год составил 2.9%, при этом он на три четверти обусловлен внутриотраслевыми источниками. В период быстрого роста СФП (2002-2007 гг.) наибольший вклад внесли такие отрасли, как строительство, торговля и телекоммуникации, расширенный добывающий комплекс (РДК — добыча полезных ископаемых, включая добычу нефти и газа, производство топлива и оптовая торговля), финансы и бизнес-услуги. В 2011-2016 годах оставались в плюсе только финансы и сельское хозяйство, тогда как наиболее сильный спад был отмечен в РДК, что также существенно повлияло на общий экономический рост.
Оставшаяся четверть прироста производительности приходится на перераспределение рабочей силы. Основное направление — от товаров к услугам: от сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности в строительство, торговлю, телекоммуникации и финансы. В то же время производительность сельского хозяйства остается очень низкой (самый высокий уровень в экономике и финансах), соответственно перераспределение работников увеличивает среднюю производительность в экономике.
При составлении прогноза исследователи исходили из того, что основные источники роста, существовавшие до вспышки COVID, сохранятся. При таком сценарии расчеты показывают, что наибольший вклад в экономический рост следует ожидать от привлечения капитала в РДК. С точки зрения возможной политики стимулирования роста наиболее перспективными, по-видимому, являются усилия по повышению эффективности РДК. Дополнительный рост в этих условиях может быть обеспечен в первую очередь за счет мер по повышению эффективности производства и экспорта природных ресурсов. Эти меры должны приниматься после дальнейшего анализа причин снижения эффективности данного комплекса, которое началось задолго до пандемии.
Такие причины могут быть как объективными (например, ухудшение условий добычи), так и субъективными, которые можно устранить (например, несовершенные тарифы на транспортировку нефтепродуктов). Для снижения зависимости российской экономики от состояния РДК нужно диверсифицировать экономику и сократить долю РДК. Хотя необходимость сокращения доли РДК обсуждается на протяжении десятилетий, она остается неизменной с 1995 года и стабильно держится на уровне 20-25%.
Своим мнением поделился Илья Воскобойников, доцент факультета экономических наук, директор «Центра исследований производительности» НИУ ВШЭ и один из авторов исследования:
«Пока я исхожу из того, что ситуация будет похожа на начало 2010-х — период бума в Китае, наращивание сырьевого экспорта в странах-экспортерах ресурсов, включая Россию, рост инвестиций в российский добывающий комплекс и сопутствующую инфраструктуру. Как следствие, мы увидим ощутимый вклад в рост за счет капиталоемкости в деятельности по добыче и экспорту природных ресурсов. В этой связи необходимо увидеть это в динамике инвестиций в добычу нефти и газа, в инфраструктуру, в добычу и переработку металлических руд и соответствующие экспортные позиции. Кроме того, заметное оживление в других направлениях будет свидетельствовать о возможном появлении иных источников роста».